настольных ламп
круги
подсветка
легла на лоб
тончайшей сеткой
морщин и ниточек
вольфрама
а раму снова мыла мама
а в небесах ночных да ранних
не оставалось лишних крайних
не оставалось
не хватало
все на места
как будто
встало
песнопения букв
на полках
вагонных
сидячих
лежачих
прогонах
стоячих
зайцем
без места
без края
где все итак
как я уже
знаю